Публикации в прессе. Козлова Любовь Ильинична
Ленинская смена, №79 от 22 апреля 1969
Учитель истории
- Любите ли вы историю?
- Нет
- Считаете ли вы, что этот предмет помогает вам глубже понять события современности?
- Безусловно, ибо без прошлого никогда не поймешь настоящего и исказишь будущее.
- Учит ли вас история самостоятельности мышления?
- Еще как! История – наука фактов, но необходимость анализировать, сопоставлять – обязательное условие ее изучения.
ЭТА анкета была проведена учителем истории в 9-10 классах по моей, правда просьбе. Учителю и без анкет ясно, как воспитанники относятся к его предмету. Для меня же это была своего рода заочная пресс-конференция. Было интересно узнать, как старшеклассники, почти поголовно увлекающиеся теперь точными науками, смотрят на историю. Нет ли юношески категорического пренебрежения к истории, как предмету легкому, не требующему особых способностей?
Ничего подобного. Даже в тех редких случаях, когда на первый вопрос («Любите ли вы историю?»), обращенный, собственно, к чувствам старшеклассника, следовал отрицательный ответ – отрицание это сводилось к нулю последующими обстоятельными и положительными ответами. В общем, налицо стопроцентное уважение к предмету как со стороны «лириков», так и со стороны «физиков».
Поскольку это микроисследование было сугубо частного характера, вывод тоже будет частным (хотя и в частностях проявляются закономерности общего): в этой стопроцентной положительности – успех учителя, достигнутая им цель, признание его учениками, его труд, его нервы и все, все, все прочее.
УЧИТЕЛЯ зовут Любовь Ильинична Квитковская. Она работает в восьмой школе города Горького 13 лет. Срок вполне достаточный, чтобы заявить о своей учительской личности. Именно заявить. Потому что у учителей есть еще своя мера времени. Эта мера — класс. Приходит молодой педагог в школу, получает «часы» — преподавательское время и получает класс – это уже чисто педагогическое время. Классное руководство, внеклассные заботы с 5-го по 10-й. Каждый класс – это законченный педагогический период, этап в жизни учителя, это определенный опыт с видимыми результатами, которые легко поддаются оценке, взвешиванию.
У Квитковской подходит сейчас к концу второй ее «педагогический период».
Так что же дал Любе Квитковской ее первый класс? Какие видимые результаты?
ЕЙ ПОВЕЗЛО. Класс попался сильный. Это не было чистой случайностью. Просто тогдашний директор школы Елизавета Федоровна Борисова рассудила так: ну, дашь девчонке класс послабее — и, может, всю жизнь потом «на воду будет дуть», осторожничать. Будет биться, как рыба об лед, закоченеет и уж не оттает больше. И вырастет из нее — если вообще вырастет — холодный, чересчур рассудительный, в общем, равнодушный учитель, которого всегда будет отделять от ученика полоса отчуждения. Бывает такое. И ничто потом не поможет учителю: ни совершенное владение предметом, ни труд, ни старание — ребята не поймут его, не признают, попросту — не полюбят. И это будет горем учителя.
Словом, расчет директора был прост и разумен, хотя и не лишен некоторой доли риска: неопытный учитель мог, что называется, загубить сильный класс. И такие случаи известны в школьной практике.
Любовь Ильинична оправдала все возлагавшиеся на нее надежды. Ее класс стал опорой школьной пионерской, а потом и комсомольской организации. Класс ковал кадры школьных активистов, и выпускники его теперь – гордость школы.
Любовь Ильинична работала много, самозабвенно. Она не ходила по школе и даже не бегала – летала. И спешили за ней ее воспитанники с охапками книг, журналов, картин, карт; газет и прочего такого богатства, которое она неизвестно откуда выкапывала, чтобы поддержать, укрепить зарождающийся интерес ребят к истории и к живой жизни. Это ее достоинство - стремление во что бы то ни стало взбудоражить интерес, превратить этот интерес в заинтересованность ее предметом — оборачивалось порой недостатком: подгоняемая обилием материала и желанием как можно больше дать ребятам на уроке, она начинала говорить быстро-быстро (минуты-то бегут, а надо еще про это рассказать и про то) — так, что ребята не успевали за бегом мысли. За это она не раз получала если не взыскания, то нарекания, замечания от методистов и старших товарищей – учителей. И никак не могла совладать со своей энергией, темпераментом, со своей стремительностью, и никак не могла приспособиться к темпу детского восприятия.
Это потом она поймет, что равно как и широта, а может, и больше того, - важна глубина знаний, степень понимания материала. И если в пятом-шестом еще трудно добиться от учеников четкого понимания причинно-следственных исторических связей, то в восьмом-девятом и тем более в десятом это уже становится необходимостью.
Это потом она поймет, что главное в ее работе, учителя истории, - научить ребят сопоставлять, анализировать факты и события, а не только заставить запоминать их в той или иной последовательности. Научить видеть вопрос там, где, на первый взгляд, гладкое повествование. История – наука общественная, сегодняшние ученики завтра – самостоятельные члены общества. И чтобы они были полноценными, двигательными его представителями, нужно научить их задаваться вопросами – почему? зачем? – и не всегда, и не всему верить на слово.
Когда она поняла это, появилась спокойная уверенность, что ее дело самое важное, самое нужное. А без этого сознания любой специалист только наполовину профессионал. Другую его половину составляют различные увлечения – хобби, которыми он посвящает свой досуг. Бывает, серьезный инженер или маститый ученый собирает камушки или разводит кактусы. Ничего плохого в этом нет. Любовь Квитковская – человек узкий, целеустремленный, однолюб. Любит школу, детей. Это и ее профессия, и хобби, если хотите. Она не пойдет в кино просто так, не зная заранее, что это за фильм, что может он дать ее делу, не станет читать первую попавшуюся на глаза книгу, потому что ей некогда тратить впустую время.
Говорю все это и чувствую, что есть в моих словах определенная доля идеализации Л.Квитковской. Знаю, что человек почти никогда не бывает вполне совершенным. И все-таки есть близкие и дальние приближения к совершенству.
Насколько Любовь Ильинична близкое (или дальнее) приближение – судите сами.
- ЕЛИЗАВЕТА ФЕДОРОВНА, - спрашивают как-то молодые учителя, Любины ровесницы, бывшего своего директора Е.Ф.Борисову, - скажите нам честно, за что Вы так любите Квитковскую?
Елизавету Федоровну вопрос не удивил. Может, потому, что сама себе его не раз задавала. Действительно, она Любу очень любила, хотя и понимала, что как директор не имеет права проявлять свои личные симпатии. Да и теперь что скрывать…
- Не за то, что класс ее был лучшим, не за какие-то другие педагогические показатели. Хотя те первые семь лет ее работы были очень результативны. За другое. Вспомните, что пережила Люба за те семь лет. Похоронила отца, ходила за больной матерью, ночами дежурила в больнице у ее постели. Похоронила мать. Двоих детей родила, пестовала. А на работе это не сказалось. Не охладела она ни на столечко к своим ребятам, к своему предмету – истории. Помню, как она сознание теряла от усталости. А пройдет пять-десять минут – вскочит и побежит… Гонишь, бывало, ее из школы – куда там! Не кичилась болячками своими, на люди с ними не ходила, умела все сама пережить. А думаете, ребята не чувствовали этого? Оттого и были такие самостоятельные, подтянутые. Все – они сами, это что-нибудь да значит?
- Да… Закалка у нее, видно, отцовская.
Об этой отцовской закалке тоже стоит сказать. И не потому только, что выносливость, работоспособность и, может быть, мужественность, - наверное, главные черты Любиного характера. Отцовская закалка – это ее идейность, чистота ее гражданской нравственности.
ИЛЬЯ ИВАНОВИЧ Квитковский – известный в нашем городе большевик, участник декабрьского восстания 1905 года в Сормове, отец Любы и самый уважаемы ею человек. Люба говорит о нем очень сдержанно, но емко:
- Отец был настоящим коммунистом…
Подробности его биографии, безусловно интересной и поучительной, не совсем уместны в этом очерке. Тут важно само по себе его влияние на взгляды, на миропонимание дочери, на ее принципы.
Она, например, с уважением относится к своим ученикам, хорошим и посредственным, к легким и трудным. И в этом, если хотите, ее главный педагогический принцип. Поэтому в классе нет запретных тем, говорить можно обо всем, можно высказывать любую, пусть ошибочную, но свою точку зрения. Тебя не оборвут на полуслове, не будут смотреть с подозрением – тебя переубедят. И в этом – проявление уважения к ученику, уважения, отрицающего всякий грубый нажим.
Однажды ученик (назовем его Колей), пришедший в класс недавно, совершил преступление. Его судили, затем отправили в колонию для несовершеннолетних. Преступление нельзя было не осуждать, и она осуждала его. Но все-таки добилась свидания с арестованным, пошла к нему, чтобы поддержать его упавший дух. А потом подучила письмо из колонии, в котором парень благодарил ее за эту доброту. Вот уже почти год она с ни переписывается, потому что понимает, как необходима этому юному человеку вера в него…
А вот пример противоположного характера. Другой мальчик, пусть он будет Витей, не совершил преступления в юридическом смысле слова. Но поступок его был отвратителен.
- Я не могла больше уважать его, - рассказывает Любовь Ильинична, - я ему сказала: «Знаешь, Витя, ты больше со мной не здоровайся, я просто не хочу быть знакомой с тобой». Может быть я не права, не знаю…
И это тоже принцип – не прощающее бессмысленной жестокости человеколюбие.
В ОДНОЙ из работ В.И.Ленина, которую разбирали ребята, есть такие слова:
«Как могло случиться такое чудо, что всего за 8 дней … развалилась монархия, державшаяся веками?..
Чудес в природе и в истории не бывает, но всякий крутой поворот истории, всякая революция в том числе, дает такое богатство содержания. Развертывает такие неожиданно-своеобразные сочетания форм борьбы и соотношения сил борющихся, что для обывательского разума многое должно казаться чудом».
Если можно слова Ленина принять как образ и под словом «революция» подразумевать ломку сознания учащихся, ломку отроческих представлений о жизни и человеческих отношениях, ломку, которая расчищает путь к зрелости, если под борьбой подразумевать борение юного ума со своей детской неуклюжестью, инфантилизмом, стремление во что бы то ни стало постичь непостижимое – то станет понятным это «чудо» избавления шестнадцатилетних из-под «монархической власти» учебника, из-под гнета узких своих представлений, «чудо», которым управляет Любовь Ильинична Квитковская.
Л.Голубева
